Это здешнее азиатское бытие просочилось в него, как и во всякого местного, распятого обыденностью (гробыденностью).
Сказав нечто дежурно-литературное, он скукожился общим, обезличенным — "Спешу ребенка из сада забрать!" "Сын" — горделиво и так же обезличено, как всегда говорят они все. И добавил: "Не сидел еще."
Это он говорил не впервые. Советские всерьез полагают, что "анатомия героя" и смысл жизни состоят из наследования неврозов и биографических травм. Именно в этой фатальной вере ключ ко многим семейным драмам и к русской истории, в принципе.
В общем, за исключением некоторой демонстративной эксцентричности, это, повторюсь, был обычный россиянский пенсионер. Все, что выдавало его инаковость — холеные гейские руки, подделка под аристократа, с изысканно неуместным перстнем. А сам Эдичка, казалось, полностью слился со здешним пейзажем, существуя отдельно от рук.
______________
Подписывайтесь на мой телеграм-канал: https://t.me/alinavit2024
Алина Витухновская
