Культъ Личности Алины Витухновской

Я слишком много потеряла на том поприще, что в определённых кругах воспевают, сакрализуют и именуют Трагедией в патетически-пошлой "античной" стилистике, сводящей, к слову, на нет самою суть внутреннего опыта Трагедии. А опыт сей сводится не только к онтологическому ужасу, некоему непроговариваемому Знанию, но и к пониманию абсолютной бессмысленности этой трагедии.

То есть, архетипический герой - это всего лишь грандиозный дурак, матричный паяц, нашедший вход, вошедший внутрь (природы вещей), но не нашедший выхода. И не желающий искать его. Он именно - недосубъект, нереализованная констатация. Он констатирует некую концентрацию опыта бытия, ощущения бытия - чувство исклёванной печени - как символ сансарного ада.

Но это всего лишь экзистенциальное переживание, не более, имеющее "сакральный" смысл только в том, что воспроизведение сей мифологической ситуации лишь насыщает матрицу.

В рамках заданной парадигмы герой должен совершить бегство, самопредательство (так назовут это на языке заговорщиков сами заговорщики), стать собственным иудой (опять на их языке). На самом деле, конечно, просто напросто выйти из мифологической обусловленности. Поставить результат (гешефт-гештальт) выше процесса (бытия), в т.ч. героического. Прекратить процессы.

Алина Витухновская

Один совпис нахваливает другого - за книгу о третьем (советского периода). В основе рецензии идентификация автора с героем. Какое-то чувство неловкости возникает, некоего брезгливого недоумения. Искать и находить подобного осовеченного героя - советского писателя - это всё равно, что мечтать стать ... ну ... лучшим токарем-фрезеровщиком объединённого Мордора.
Притом непонятно, где грань между блаженной благоглупостью и госзаказом? Ну, видимо, там где глупость (плюс клиническое тщеславие), там и заказ.

Ровно так же дело обстоит с поэтами-крымнашистами. Оказалось, что политическое и нравственное падение черпают себя в графомании, замешанной на таком же клиническом тщеславии. Те уже даже не стараются сочинять. Берётся болванка - буквально плохо зарифмованный набор слов и "насыщается" "свежими" образами - как то - "Крым", "донбасские дети", и вплоть до "Обама негр" (буквально!). Подо все это выделяется некая сумма, распределённая на удовлетворение тщеславия провинциальных и малоизвестных графоманов - и проект готов!

Также неумение распорядиться деньгами и мозгами являет нам патриотическо-евразийское "интеллектуальное" лобби, апофеозом комичности коего служат сделанные, судя по дизайну, на коленке, да ещё и в атомном убежище передачи "Директива Дугина" и "Чай с Захаром". Довершает этот постмодернистский психоделический сюр а-ля совок "Спокойной ночи с Валуевым". Одна борьба, да, что тут ещё сказать.

Алина Витухновская

Наступили времена чудовищной, тягостной как гнилое августовское лето, безысходной ностальгии советских по советскому. Как политики не видят новых альтернатив, не владея современным языком и смыслами, так и прикормленные деятели культуры могут воссоздавать лишь самое себя. Они хотят вернутся в 70-е, в 60-е, в любые временные дебри, где им было комфортно в своеобразном культурном парнике, в коий они были втиснуты не по своей воле.

И теперь оказалось, что несамостоятельные и несвободные, практически не знакомые с современной литературой, музыкой, кино, они не готовы принять свои настоящие статусы - культурных профанов. Это, буквально, певцы красного барака, притом независимо от формальной, декларируемой политической ориентации. Они не готовы понять и признать, что культура как основная методология управления реальностью постепенно будет отходить на второй план.

Современная реальность представляет собой нелинейную информационную среду, в которой культура играет вторичную, вспомогательную роль. Таким образом, мы можем рассматривать деятелей культуры советского типа (а таких здесь большинство) как один из стагнирующих элементов, затягивающих Россию в цивилизационную и культурную (как ни парадоксально!) бездну.

Культура - это псевдобесконечная апелляция к бытию. Но в силу конечности бытия, соответственно, и культура так же конечна. В преодолевающей противоположности ей - структура представляет собой прямое соединение с Небытием, Ничто. То есть, полным и окончательным утверждением его абсолюта.

Алина Витухновская

Совинтел еще и чудовищно стеснителен, скован, скелетисто напряжён, словно дерево в некромузее. Советское воспитание выдрессировало в нем некое псевдоприличие - молчать при проявлении чужого хамства, "делать вид, что не было", всепонимающе кивать, высиживать словно куротруп на яйцах смерти некую устойчивость ко всякому занудству. Он будет сидеть в опере, ничего в ней не понимая. Будет смотреть Тарковского, но никогда не скажет, что это чудовищное занудство. Будет хотеть шашлыка, а съест "вон ту конфетку". Захочет красивой женщины, но вернётся к внутренней мымре. Совинтел говорит - "я этого не смотрю" ("не читаю", "не слушаю") - к примеру про порно или Голливуд. На самом деле смотрит. Но не на широком экране, а тайно, под кроватью.

Совинтел - это концентрат пошлости и вранья. Инфантилизма и тайной зависти. Совинтел - лузер мира. Микроб цивилизации. Агент криптоколониального гетто. Вся риторика нынешних легализованных, поддерживаемых официозом культдеятелей апеллирует к нему - к совинтелу. В расчете на вот эту вечную зажатость. На то, что смолчит. На "терпится-слюбится". На "человек ко всему привыкает". Человек - кстати - нет. Совинтел - да. По возможности не поддавайтесь на культурную провокацию.

Алина Витухновская

Посмотришь как аккурат подсуетились убогие совписы-агитаторы, занося чужую смерть в свою жалкую биографию, и понимаешь, что причина долго жить здесь - нечто вроде вынужденной необходимости - не быть объектом лже-интерпретаций.

Они некрофилически как-то чуют чужие смерти своим некро-нутром, приближаются как гнилые шершавые мотыли, жадные микробы, мухи, какие-то сущности, только имеющие человечий облик. И у каждого в кармане пиджака гусиное перо, будто бы, коим они вписывают в свой послужной список всякую подлость. Под расписку куратора.

Алина Витухновская