ПОКОЛЕНИЕ РАЗЛОЖЕНИЯ, Алина ВИТУХНОВСКАЯ, «Музыкальное ОБОЗрение», № 4, 1996
Рейв-движение, беспочвенно именующее себя рейв-культурой, напоминает выжившего из ума старика, копающегося в песочнице и не желающего признать свой идеологический и эстетический провал. Неслучившаяся «рейв-революция» и ее фанатичные пропагандисты и не стоили пристального внимания. Но они до сих пор кричат, что то, чем они живут, — это будущее. Тогда будущее — это остановившиеся время. Создав культ из однообразной музыки, «безумия» ночных танцев в клубах, где в темноте неразличимы лица, где индивидуальность пожирается, они сами стали неразличимы. Они сделали культ из наркотиков, которые, лишившись своей мистической сути, стали заурядной отравой, дешевой уловкой для тех, кто боится заглянуть внутрь себя и говорит, что вышел за пределы сознания, тогда как, напротив, сузил его.
Миф о наркотиках уничтожен окончательно. Его заменил жестко организованный бизнес. Наркотики стали средством контроля и управления. Поколение, получившее свободу как данность, не умело бороться за нее. Поколение, для которого свобода была сродни погоде или времени суток, то есть явлением, существующим помимо человеческой воли, приняло несвободу как такое же явление. Система безошибочно выбрала своих рабов и предугадала песопротивление, позволив поколению рейва и «промокашек» иметь свою главную игрушку. Им позволили не менять стиль жизни, стиль музыки, стиль речи. Удивительно, насколько скучно и просто-напросто немодно то, что продолжает делать «поколение рыб», как называют его за бездарное и утомительное молчание. Не многие из тех, кто имел отношение к рейв-культуре, к наркотикам, к психоделическому искусству, сумели избежать разложения. Кто-то «вышел из круга», но при этом не создал ничего нового, а чаще — не создал ничего вообще. Из всех молодежных течений, последовательно сменявших друг друга (хиппи, панки и т.п.), это, последнее, — единственное не породило ни смелых идей, ни талантливых произведений, никаких культурных следов, стоящих внимания. Никакая мода не была так слепа, так нечувствительна к изменениям, происходящим вокруг. Никакое течение не было столь замкнуто в себе. Регулярный клубный образ жизни практически полностью исключает возможность творчества или просто внутреннего развития. Тот, кто попал в этот мир, панически боится остановиться, чувствуя, что за этим бесконечным движением не стоит ничего, кроме инерции движения, а остановка грозит крахом личности. Завороженные псевдоглубиной ощущений, порожденных «кислотными» танцами и красочными видениями, наивно полагают, что это и есть уникальный опыт, который можно реализовать в искусстве или спроецировать на скуку обыденной жизни. Но интенсивная сюрреалистическая ночь переходит в банальное утро. Далее самые истовые поклонники безумия, пытающиеся заполнить память «шедеврами» галлюцинаций, теряют веру в их ценность, когда физические усталость и скука становятся очевидны лишенному наркотика мозгу. Чтобы избежать депрессии, посетитель ночного заведения ложится спать, пробуждаясь к началу следующей вечеринки. И так без конца. И без начала. И без конца... Они все еще полагают, что чрезвычайно модны и актуальны. Эта мысль застряла в них, как заноза, которую они не в силах вытащить, страшась взглянуть туда, где они пшют. Поэтому предпочитают постоянный прием стимуляторов как бегство or усталости, искусственную радость, как способ не верить в свои кошмары, разноцветные одежды, как панцирь для стареющего тела и темноту, в которой не разглядеть гниения. Поколение разложения.
