"Интересно, когда люди говорят "держись"- они понимают, что "держаться" проще всего?" (А.В.)
К тому времени, как люди начинают говорить такое, они уже, как правило, вообще ничего не соображают. ) Стариковская осмотрительность. С годами человек не умнеет, а только крепче начинает держаться за свои унылые предрассудки, благодаря чему со стороны кажется, что ему удаётся избегать падения, а меж тем, с каждым вздохом он всё глубже и глубже погружается в дремучую, невыразительную трясину бытия, наивно принимая невольность погружения за мужественную безусловность своего "да!" в адрес жизни.
Именно уверенный, как бы обзаведшийся корневой системой, тон (энтузиазм висельника!), которым он предаёт огласке самые сомнительные из своих обветшалых истин, сообщает последним тот острый привкус несомненности и неопровержимости, столь очаровывающий неискушённое нёбо юных монстров познания и до обожествления седин их, в конце концов, доводящий . Старикам вообще часто кажется, что они "раскусили" жизнь. И мало кто осмеливается усомниться в этом, сталкиваясь с таким убедительным аргументом, как полная или около того утрата зубов (жертва на алтарь мудрости).
Падение - ангельская прерогатива. Чувствующие же себя людьми край пропасти под слабеющими пальцами принимают за вызов судьбы, требующий незамедлительного ответа в виде истерического подёргивания задними конечностями над завывающей пропастью, досадно не умея откликнуться на любезное приглашение бездны приобщиться её обольстительным тайнам. Людьми и умирают. С комьями земли в сжатых кулаках.
Niflung
