Алине Витухновской - единственной, кому удалось прикоснуться к оголённым проводам полифонии ада и не обратиться в пепел.
Когда от всей загадочности леса
останется лишь рыжий смех лисы,
тогда небес потёртая завеса
раздвинется и звёздной сок лозы
медлительной струёй студёных истин
стечёт бесшумно в сна кручёный рог,
удерживаемый изящной кистью
над перекрёстком тысячи дорог,
тогда, раскрыв глаза в рассветный студень
и ртутью были память воспалив,
пойму как ужас жизни неподсуден,
как бледный ужас смерти сиротлив.
Когда от всей загадочности песен
останется лишь Лиды хрупкий лёд,
а самых ёмких слов несносно тесен
окажется обитый тьмою грот,
тогда безмолвья шёлковая пена
оденет скалы ненаставших дней
и я пойму, что на запястье вена
синела током вздрогнувших камней.
Когда же от загадочности нашей
останется имён одна лишь вязь,
один испуг пред лиц распадом даже,
в которых к маскам тяга завелась,
тогда, смущенья искрой озаряясь,
пойму, что если бездна смотрит в нас,
то не в ответ на взгляд, каким вонзаясь
в её зигзагов жар, творим Отказ
от жизни невменяемых ландшафтов,
а просто потому, что "не смотреть!" -
очередной запрет для аргонавтов,
но не для той, в чьей власти всё посметь.
Niflung
