"Слов больше нет. Остался только гул." (А.В.)
Никто не знал, куда ушли слова,
никто не помнил, как они звучали,
- как в белой гриве мраморного льва
они листвой алеющей дрожали,
не совладав с закатностью минут,
которым смысл их ведом был не праздный, -
слепого солнца призрачный лоскут
на явственности полдней безобразной.
Никто не умолял остаться их. -
К чему слова тому, в ком омертвело
желанье затесаться в жизни стих
хоть парой строк о мерзости предела?
Речь кончена, раз кончены уста:
река без устья - это только лужа,
а "губы" не годятся для холста,
как не годятся лютики для стужи.
Искусство - тварь кусачая, ему
чтоб двигаться не поводок, но повод
необходим - затем, что по воде
сквозь мрак простёрся путь его и холод.
Слова ушли. Никто не опознал
в уходе слов небытия прилива,
убийственной безбрежности зеркал,
где белый флаг, что парус, жизнь раскрыла.
Niflung
