Москва словно бы под каким-то целлофановым колпаком, под парником безвременности, внутри которого более не дует даже слабый ветерок. Люди медленные, улиточные, ненастоящие, словно с потертых советских плакатов, облетают псевдогламурным пухом, словно бабочки, с коих сдули пыльцу, словно склонённые в аду одуванчики.
И в этом замедленном кино возникнут вдруг агитационно-спровоцированные рефлексии - как-то гордость за "победу", но всё это однодневно, одноразово. Расплываются сущности в распылённой дереализации и деперсонализации, пусть и вывопив в левитановское небытие свое троекратное "Ура". И тут же замолкнут. Будто что-то помнят они. А спроси их какое ныне тысячелетье на дворе? Год какой? Или - что вы ели на обед? Так они и не ответят.
Алина Витухновская
