ОДИНОЧЕСТВО
Моя основная статья расходов - это одиночество. Я ровно столько могу функционировать, сколько я нахожусь в одиночестве. Я ровно столько являюсь подлинной собой, сколько я нахожусь в одиночестве. Лишаясь возможности находиться в одиночестве, я буквально заболеваю, деформируюсь внешне и внутренне. Люди высасывают энергию. И это не расхожая метафора. Это физиологический факт. Ежели речь идет не о деловых контактах или контактах с коллегами по мировоззрению-идеологии. Если бы мне предложили умереть или же жить, находясь вблизи с кем-то постоянно, я бы предпочла умереть. Одиночество дорого стоит, но сколько бы оно не стоило, оно того стоит.
ЭГО И ПОСТМОДЕРН
Постмодерн не однозначен. И, судя по всему, бесконечен. Все, чему быть дОлжно быть десакрализованно, будет десакрализованно. Единственное, что не должно быть десакрализованно Подлинная Ценность - это Я, Самость, Эго.
БЫТИЕ КАК ЗЛО
Понятие о справедливости во мне отсутствовало изначально. Я всегда полагала, что справедливость не более чем архетипический и социальный импринт. Подобные высказывания обречены быть поняты как аморальные (такова броня общественной трусости). Тогда как они всего лишь проявления здравомыслия. Мне никогда не приходило в голову вопрошать "За что?", когда я сталкивалась с чем-то чудовищным по отношению к себе. Тем не менее, у всякого следствие есть своя причина, таким образом для атеиста все же остается единственный виновник зла - самое бытие, чудовищная инерция бытия.
БРОНЯ ПОСТМОДЕРНА
Как-бы власть ни пыжилась, ни рядилась в авторитарные одежды, ни использовала публичные точечные репрессии, она не обретает чаемой сакральности, то есть, остаётся виртуально-постмодернистской. По-настоящему запугать можно лишь архаичного человека, культурного дикаря - отсюда традиционалистские мантры, коими пытаются этого самого человека оживить. Но - постмодернизм, виртуальность, современность - та ещё броня, защита и от смерти и от сакрализованного распределённого социалистического страдания.
БРОДСКИЙ
"Бродский, как свойственно русским, желал славы, мы не считали это признаком простоты или неглубины, поверхностности. И мы дали ему эту славу" - говорит американка.
Бродский рано понял, кто он есть на самом деле, рано он понял и тот очевидный факт, что здесь славы ему не дадут.
Конечно, Бродский был и экзистенциальный беглец и метафизический карьерист, но иных, нездешних масштабов, а не "поэт-бухгалтер" - как шипели скептики или завистники. Здешние "интеллектуальные" круги, размякшие от непотребной богемной расслабленности, полагают, что продуманность карьеры, выстраивание биографии - это какое-то низкое чиновничье свойство, а то и вовсе метафизическое ростовщичество.
Но это лишь от того, что и интеллектуалы они никакие, и поэты никудышные, и в чиновники их не пропустят, а вот торгуют собой они вполне активно, но всё одно - безуспешно, что на выходе сквозь дыру пиджака проваливается краденный с банкета крымский бутерброд.
Алина Витухновская
